Я упомянул некоторые из наших цензуры - моей и Джанга: первую ночь, которую он решил провести дома, а не в саду, первый день, когда он не щелкнул зубами на меня, первую инстинктивную погоню за мячом и т. Д. А потом я описал, что что случилось в тот день - Джанго лежал и почти хотел спать, когда я заговорил с ним. При этом он - все еще лежавший неподвижно - начал рефлекторно вилять хвостом, как любая веселая и нетравмированная собака в мире. Это был его первый раз, поэтому в порыве радости на публике - со всей ответственностью - я объявил, что больше ничего не жду. Что я перестаю считать вехи, потому что наш процесс усыновления прошел успешно, и Джанго больше не собака из приюта.
О, как мало я тогда знал! Меньше всего о том, что чем бы я ни занимался, сколько успехов я делал и сколько бы времени ни тратил - Джанго никогда не перестанет быть собакой из приюта.
Обычный вторник
Я сижу со своей собакой, потому что иногда это просто лучший выход в мире. Я ему что-то говорю, он что-то слышит, но ему больше интересно вытащить из-под скамейки случайный привкус. Я встаю и поднимаю скамейку, потому что, в конце концов, Бог создал человека, чтобы поднимать мебель для собаки. Джанго ныряет под скамейку и быстро съедает то, что потеряно. Вопреки моим ожиданиям - он не вылезает из-под стола сразу, а застревает там, как будто он собирался там осесть и остаться навсегда, поэтому сейчас он просматривает каталог Ikea в поисках серии мебели, в названии которой есть только согласные.
Немного опасаясь, что скамейка выскользнет из моих рук, и немного ощущения, что хаски не сделает из меня Пудзяна, я наконец говорю ему:
«Давай, DJangas, вылезай из-под стола!»
Джанго послушно вскакивает на ноги и, конечно же, происходит что-то совершенно предсказуемое - моя собака бьется головой о столешницу.
А потом все идет так быстро
Джанго начинает прыгать влево и вправо, вращаться вокруг своей оси, садиться, вставать и делать миллион совершенно причудливых движений за секунды.
Я совершенно глупо поставил скамейку и направился к своей собаке, чтобы посмотреть, что происходит. В течение этих нескольких мгновений у меня в голове возникает гонка мыслей, что, может быть, он ударился головой об эту чертову скамейку или у него была эпилепсия. Я подхожу ближе и внезапно понимаю, что моя собака не разбила голову и не страдает эпилепсией, а в полной панике. Проходит еще мгновение, прежде чем мой тупой мозг наконец приказывает моим ногам стоять на месте вместо того, чтобы тереться о бедное животное, но уже слишком поздно - мой испуганный пес падает на землю, цепляется за нее всем своим телом и закрывает глаза, ожидая следующего дуть.
Земля уходит из-под ног
Моя собака, хаски по кличке Джанго, усыновленная три года назад, самый замечательный, идеальный, спокойный, терпеливый, ненавязчивый питомец, уравновешенный компаньон для бесконечных собачьих приятелей, любимец соседских детей, кумир людей, которые говорят, что не любят собак, самое лучшее, что случилось со мной в моей жизни и объект моей безусловной любви - эта самая собака думала, что я сознательно ударил его по голове. И что я приближаюсь к нему, чтобы продолжать его бить.
Так вот как болит разбитое сердце?
Я ничего не могу сделать. Я не могу сесть и спокойно поговорить с ним. Я не могу ему поклясться, что он неправ. Я не буду ему ничего объяснять и ни в чем не буду его убеждать. Я оставляю его в покое, я не подхожу к нему, не обнимаю и не поглаживаю. Я вижу, как он с облегчением поднимается между стульями. И он там остается.
Два дня
Именно столько времени Django не занимает по моей инициативе.
Иногда по ночам я просыпаюсь, чувствуя на себе его взгляд. Я открываю глаза, и оно действительно там - стоит у кровати и смотрит на меня. Когда я начинаю с ним разговаривать и протягиваю руку, Джанго отступает и возвращается к своей кровати. Такое ощущение, что он пытается понять, что произошло - неужели это бывший хозяин вернулся с тяжелыми руками и без мозгов? Это новенькая наконец сняла маску и показала, на что она способна в плане избиения собак.
В течение дня Django вообще не устанавливает контакт. Да, он приближается, когда пора гулять, дает себе поводок. Но он не ест, его нельзя кормить с рук, на инсульты не приходит.
Плохой дом
Я непопулярный квартирант. Я необходимое зло. У меня назначен визит к дантисту и субботняя уборка. Я сглатываю слезы, наблюдая, как Джанго стоит в углу спиной ко мне несколько раз в день и вялый. Тогда я вспоминаю наши начинания. Его недоверие, щелканье зубов, соблюдение дистанции. Я якобы подозревал, что с ним должно быть что-то плохое, но только сегодня я уверен, что его избили. Я не могу в это поверить.
Какой механизм может вызвать агрессию у человека по отношению к беззащитному существу? Как такая спокойная, добрая собака может расстроить кого-то настолько, чтобы заслужить порку? Я смотрю, как Джанго замирает в углу, и понимаю, что то, что я раньше неправильно истолковывал как выключения и эпизоды эпилепсии, на самом деле является выученной беспомощностью перед насилием, которое моя собака пережила и которого все еще боится.
Перемена
На третий день Django наконец-то дает себя погладить. Прежде чем моя рука коснется его волос - моя собака трижды откинет голову назад и вернет ее обратно. Все происходит так медленно, что я должен держать свои добрые намерения под контролем и свою идею выхода из этого тупика. Я знаю, что нужно доверять DJang, позволять ему делать все в своем собственном темпе. Только однажды я пытаюсь развлечь его совершенно неожиданно, как в старые добрые времена, но один взгляд в глаза моей собаке, и я знаю, что его страх - это не то, с чем мы можем справиться немедленно.
Мы будем медленно работать с Django и на его условиях. Мы снова будем делать маленькие шаги и записывать их в блог, чем мы можем гордиться. Иногда мы делаем рывок вперед, иногда просто стоим на месте. Вероятно, не раз мы сделаем неверный шаг и вернемся с какой-то выполненной работой. Может быть, мы скоро вернемся в то состояние, которое было месяц назад, а может, никогда не вернемся туда снова. Мы будем более осторожны с детьми, живущими по соседству, и будем избегать минных полей Джанга.
Не будет ни плавного шевеления попкой собаки, когда она стоит в проходе, ни бездумных, резких подходов и миллиона других нормальных вещей, которые вы делаете с другими собаками. Он обратит внимание на то, хочет ли он, чтобы его трогали, и готов ли к этому. И моя собака, как всегда, будет стоить каждой из этих вещей, потому что это просто лучшая собака, с которой я мог попасть.
Один вопрос
И все это для меня ясно, как солнце, но меня беспокоит одно. Я хочу спросить его об одном, даже если он никогда не сможет мне ответить. Поэтому я сижу на значительном расстоянии, чтобы обеспечить ему комфорт и чувство безопасности. Я поворачиваюсь к нему в сторону, чтобы он не чувствовал на себе моего взгляда, и воспринимаю всю ситуацию как вызов. Я начинаю говорить тихим и спокойным тоном, чтобы он не подумал, что ему делают выговор. Я говорю ему, что сделаю все возможное, чтобы он снова мне поверил. Что я не буду торопить его и не требовать слишком многого. Что я буду предупреждать его, прежде чем прикоснуться к нему, и защитить его от прикосновений других.
И затем я спрашиваю: «Есть ли шанс, что когда-нибудь то, что произошло в вашей жизни, станет менее важным, чем то, что есть сейчас? Наступит ли день, когда ваши самые важные переживания будут связаны со мной, а не с этим выродком? Сможете ли вы забыть те дни, месяцы или годы? Вы когда-нибудь подумаете, что с этим покончено? Через мгновение я повернусь к тебе и посмотрю тебе в глаза, всего на секунду. И вы подаете мне знак того, что есть шанс, что это произойдет. Так что то, что есть сейчас, должно быть важнее того, что было раньше ».
Я очень медленно поворачиваюсь, как и обещал, и смотрю собаке в глаза. И на этот раз, только раз, я не сомневаюсь, что он пытается сказать. Моя красивая собака со шрамами смотрит мне в глаза, и его взгляд ясно говорит: «Я бы съел колбасу».